ДИВЕРСИЯ ПРОТИВ МАРКСИЗМА Статья 1 - Диверсия против марксизма - Каталог статей

5. Бюрократия в узком и широком смысле слова.

Во времена хрущёвцев-брежневцев термин «бюрократия» употреблялся в узком смысле слова. Под бюрократом понимали отдельного конкретного чинушу, волокитчика, трусливого советского начальника, который боится всего нового, ничего самостоятельно не делает без указки начальства. Собирательным образом, олицетворением такого бюрократа был образ Огурцова в исполнении артиста Игоря Ильинского. Читателей и кинозрителей подводили к такому пониманию, что-де бюрократ – это нечто трусливое и заскорузлое, что стоит только заменить этого волокитчика смелым молодым энергичным руководителем, как всё станет хорошо, с бюрократом (и бюрократизмом), путём критики и самокритики будет покончено. Это были иллюзии. В этом таился обман масс.

Под термином «бюрократия, бюрократизм» в широком смысле слова мы будем понимать целую систему, способ управления обществом, путём привлечения особого отряда чиновников, которые только за это управление и получают заработную плату. Именно это имел в виду Маркс, когда говорил, что собственностью бюрократии является самое государство. То есть, мы видим, что понятия «государство» и «бюрократизм» – неотделимы друг от друга. Следовательно, бюрократия – это понятие классовое. Сколько будет существовать государство как аппарат насилия, аппарат принуждения, – столько же будет существовать и бюрократия. Следовательно, бюрократия экономически заинтересована в сохранении института государства на веки вечные, под любыми предлогами, под любыми названиями, например, назвав государство общенародным.

Только рабочий класс, только диктатура пролетариата заинтересованы в уничтожении всякого государства, в том числе и государства пролетарского. В уничтожении – путём поголовного привлечения трудящихся к управлению делами общества. Причём, эту функцию управления трудящиеся осуществляют бесплатно! В свободное от основной работы время, по формуле: шесть часов работы на производстве и два часа (это в качестве примера) на управление. А когда все трудящиеся поголовно участвуют в управлении делами общества, то надобность в специальных отрядах чиновников отпадает. И сама бюрократия, сами чиновники, в том числе и советские чиновники, прекрасно понимают, что диктатура пролетариата приведёт к отмиранию государства, отмиранию чиновничества, отмиранию бюрократии. Именно с целью самосохранения себя как класса (слоя или прослойки) из замшелых кладовых прошлых веков на свет божий вновь было вытащена теория так называемого «общенародного» государства. Теория битая и перебитая и Марксом и Лениным. Но эта теория вновь и вновь будет возникать каждый раз, когда чиновники почувствуют угрозу своему собственному существованию. Чиновники наймут писак, подобных Ф.М. Бурлацкому, которые, извращая и опошляя марксизм, приведут тысячи доказательств того, что в развитом социалистическом обществе государство якобы стало выражать интересы всего народа, государство якобы стало общенародным. Теперь уже начинают обожествлять социалистическое государство, поклоняться ему, делать из него «священную корову», фетиш, доказывать, что управление государством – дело особой касты посвящённых. А «кухарок» спишут на «утопизм» Ленина.. Тем более, что Ленин в своё время предупреждал, что рабочие должны научаться бороться против своего собственного пролетарского государства.

Свою работу «Государство и революция» Ленин начинает следующими словами:

А теперь в эту цитату вместо слова «Маркс» подставим слово «Ленин» и мы увидим, что именно то же самое происходило с учением Ленина при хрущёвцах-брежневцах, которые пытались превратить Ленина в безвредную икону, мессию, канонизировали его, славословили на каждом углу для «утешения» и одурачивания трудящихся масс, выкинув революционное содержание его учения, его революционную сторону, его революционную душу. Путём подтасовок и манипуляций хрущёвцы-брежневцы и их наёмные писаки прославляли у Ленина то, что было приемлемо для этих мелкобуржуазных деятелей.

К сожалению, и в наши дни находятся горе-теоретики, которые на каждом углу величают сами себя марксистами, иногда прославляют Ленина, но в то же время сокрушаются, что-де Ленин жил давно, и поэтому, дескать, не всё из Ленина применимо сегодня. Эти ррреволюционеры пишут буквально следующее:

Особенно в этом письме умиляет то, что цитаты из классиков называют «коммунистической библией». Но оставим эти высказывания на совести этих товарищей.

Пожалуй, более всего спекуляций происходит с понятиями «народ» и «демократия». Марксист в понятие «народ» вкладывает тот смысл, что «народ» есть не безликая масса, что «народ» всегда состоит из сословий, классов, групп, слоёв, прослоек. Что нет резко очертанных границ между этими слоями и прослойками. Что всюду мы наблюдаем переходные, промежуточные этапы. Что каждый слой – есть переходное состояние, развивается из предыдущего, несёт в себе как остатки прошлого, так и ростки нового.

То же самое с понятием «демократия». Ленин разъясняет, что демократия бывает рабовладельческой, феодальной, буржуазной и пролетарской. Что демократия – это государство, признающее принцип подчинения меньшинства большинству. Что на высшей фазе, при полном коммунизме государство, а вместе с ним и демократия, отомрёт, но принцип подчинения меньшинства большинству останется. Что полной демократии в природе не существует. Чем более демократия становится более полной, тем более она отмирает. Что полная демократия равняется никакой демократии. Что «чистая» демократия, «полная» демократия – это вздор, это специальные, осознанные выдумки буржуазии или же «тоже марксистов», искажающих эти взгляды, не потрудившихся изучить взгляды классиков по данному вопросу.

После такого предисловия и такого толкования терминов возвратимся к вышеупомянутым книгам.

Ф. Бурлацкий рассказывает о том, что в 1958 году Отто Вильгельмовичу Куусинену, старейшему члену партии и работнику Коминтерна, было поручено Центральным Комитетом КПСС руководство подготовкой учебника по основам марксизма-ленинизма. В состав авторского коллектива был включён и Бурлацкий, сотрудник одного из журналов.

Во время уже первой встречи состоялся следующий диалог.

О.В. Куусинен: «…А как вы думаете, нужно нам сохранять диктатуру пролетариата, когда мы уже построили социалистическое общество? Или нам нужен переход к какому то новому этапу развития государства?»

Бурлацкий: «…мне кажется, что диктатура пролетариата не нужна в нашей стране. Она должна быть преобразована. Процесс этот, собственно, уже едёт, и задача в том, чтобы его сознательно ускорить».

О.В. Куусинен: «…Но вот вопрос: во что она эта диктатура, преобразуется?»

Ф. Бурлацкий: «Я думаю, в государство народа, а не одного класса, в советскую демократию».

О.В. Куусинен: «…именно, но, может быть, общенародное государство? Маркс когда-то критиковал лозунг «народное государство». Но это было давно и, кроме того, относилось совсем к другому государству. Лассаль рассчитывал заменить юнкерскую буржуазную власть на государство народное. Это было иллюзия. Это был обман. Но совсем иное дело сейчас у нас, когда диктатура пролетариата свою историческую роль уже сыграла».

Ф. Бурлацкий: «Так в этом духе и нужно написать свою главу для учебника?»

О.В. Куусинен: «Именно, именно, в этом духе. Надо обосновать это теоретически. Надо взять у Ленина: для чего и почему необходима диктатура пролетариата – и доказать, что сейчас она уже не нужна».

Ф. Бурлацкий: «Речь идёт только о теории или также о практике? … Имеется ли в виду внести какие-либо крупные изменения в политическую систему?»

О.В. Куусинен: «… именно. Вначале теория, а потом и практика»

Далее Ф. Бурлацкий повествует о том, что тут же возник вопрос о его привлечении к составлению для ЦК КПСС Записки «Об отмене диктатуры пролетариата и переходе к общенародному государству».

О.В. Куусинен дал согласие: «… и к записке тоже. Но главное, надо поднять все работы Ленина, надо восстановить истину, чтобы обосновать общенародное государство».

«Её действие, – продолжает Ф. Бурлацкий о Записке, – было подобно взорвавшейся бомбе. Подавляющее большинство руководителей не только отвергло эту идею, но пришло в страшное негодование. Куусинен же только посмеивался одними глазами: как опытный аппаратчик, он предварительно согласовал вопрос с Хрущёвым и получил его надёжную поддержку». (Вот где собака зарыта! Куусинен заблаговременно заручился поддержкой не шибко грамотного Хрущёва – БГ)

«Мы присутствовали в кабинете Куусинена в тот момент, когда он выслушивал замечания некоторых руководителей по поводу Записки. Отто Вильгельмович держал трубку внутреннего телефона так, что мы могли слышать его собеседника.

– Отто Вильгельмович! — кричала трубка.— Как же так! Что вы тут написали! Зачем же так извращать! Ленин считал диктатуру пролетариата главным в марксизме. А вы тут нам подсовываете какие-то новые цитатки Ленина, о которых никто и не слышал...

– Та, та, именно, не слышали. Не слышали потому, что эти очень важные высказывания Ильича держались под спудом. Вы знаете, наверное, что и сейчас еще многие работы Ленина не опубликованы.

– Не знаю. Не слышал. Нас учили совсем другому марксизму,— пробасила трубка и легла на рычаг.

– Та, та, это верно,— заметил Отто Вильгельмович, обращаясь к нам,— его учили совсем другому. Боюсь, что даже преподаватели в торговом техникуме, который он кончил, могли не знать этих высказываний Ленина.

– Думаю, государство и идеология станут еще крепче, – бодро отвечал наш старик.– В самом деле, если государство стало всенародным и сохранило при этом руководство рабочего класса, то от этого оно, конечно, только выиграло, а не проиграло, и при этом никто не сможет оправдывать расправу с вами, со всеми нами ссылкой на диктатуру пролетариата!

Куусинен оказался прав. Ни один из его оппонентов даже не рискнул высказаться против Записки, когда происходило обсуждение. К этому времени все уже знали, что Первый – за и что он рекомендовал включить идею общенародного государства в Программу партии, что и было впоследствии поручено мне». (Понятно, что партийный бюрократ и чиновник ради своего собственного самосохранения не рискнёт высказаться против начальства – БГ)

Мы говорили с Отто Вильгельмовичем о том, как в результате нового взгляда на наше государство будет изменена вся политическая система на принципах демократии. О том, что будут созданы прочные гарантии против режима личной власти, о том, что появятся новые политические институты общественного самоуправления».

(В следующих статьях, предлагаемых читателю, написанных в 1980-1988 гг., мы увидим, как Ф. Бурлацкий изворачивался и выворачивался наизнанку, как он искажал цитаты Ленина, истолковывал их так, чтобы угодить своему начальству и удержаться на плаву – БГ)

А теперь обратимся к книге Г. Арбатова, который так же принимал участие в работе над тем же учебником «Основы марксизм-ленинзма». В своих мемуарах Г. Арбатов выглядит солиднее по сравнению с самовлюблённым и хвастливым до неприличия Ф. Бурлацким. Но одновременно, более тоньше, более замаскированнее и, тем самым, опаснее.

«Эта же линия была продолжена при рассмотрении вопроса о диктатуре пролетариата.

В частности, была фактически отвергнута сталинская догма о том, что вопрос о диктатуре пролетариата — это главное в ленинизме». (Лукавит здесь Арбатов. Никакая это не сталинская догма, а широко известное высказывание Ленина о том, что марксистом может называться лишь тот, кто признаёт классовую борьбу до признания диктатуры пролетариата. И что на этом оселке проверяется отличие марксистов от либералов – БГ)

«Правда, сделано это было сообразно правилам того времени, без прямой полемики со Сталиным. Но было прямо сказано, что главное в марксизме — это учение о всемирно-исторической миссии рабочего класса, что фактически перечеркивало одну из основных сталинских догм. Далее, само понятие диктатуры пролетариата объяснялось отлично от традиционного, с перенесением акцента со слова «диктатура» на слово «пролетариат» (в этом и состоит суть того, что оппортунизм одевается в марксистские одежды – БГ), «власть рабочего класса, опирающегося на народные массы, причем говорилось о возможности появления «новых форм народовластия» (для оппортуниста главное отказаться от диктатуры пролетариата. А новых форм народовластия можно придумать великое множество – БГ), «которые могут возникнуть из более широких, чем прежде, общественно-политических союзов, и о том, что они предполагают самое широкое развитие демократии. И наконец, упор делался на исторически преходящий характер этого явления». (Последняя фраза Арбатова под «исторически преходящим явлением» имеет ввиду диктатуру пролетариата. Как же им все хотелось под любым пердлогом, под любыми красивыми фразами расправиться с диктатурой пролетарита, объявить её временной, объявить её миссию законченной – БГ)

«В ходе дискуссий в творческом коллективе возник вопрос: когда партия должна сказать, что диктатура пролетариата в нашей стране исчерпала свою историческую миссию? Куусинен склонялся к мысли, что это надо было сделать тогда же, когда было сказано, что в СССР «капиталистические элементы ликвидированы» и «социалистический уклад в экономике является безраздельно господствующей и единственно командующей силой во всем народном хозяйстве» (так Сталин говорил в докладе на XVII съезде ВКП(б) в январе 1934 г.)». (А подумал ли Куусинен, а вместе с ним и Арбатов о том, до каких границ дошли бы гитлеровцы, откажись страна от диктатуры пролетариата в 1934 году? Мы не забыли и того, как Отто Лацис разглагольствовал о том, что СССР мог бы и без колхозного строя выстоять в Великой Отечественной войне. – БГ).

«И уж тем более это надо было сказать после войны, которая показала единство народа и партии». (Для марксиста не существует понятия «народ» как единого целого. Для марксиста тот или иной народ всегда состоит из определённых классов, между которыми идёт борьба. Среди «народа» в каждый данный момент есть классы старого общества, классы отмирающие и классы – восходящие. – БГ)

«Такое заявление, подчеркивал Куусинен, имело бы громадное значение, особенно для братских партий, показало бы им исторические пределы действия диктатуры пролетариата». (Как же им хотелось поскорее увидеть эти самые исторические пределы диктатуры пролетариата, как же она мешала им пожить на широкую ногу! Есть положение, есть деньги, есть возможность шиковать, а тут эта самая диктатура пролетариата, как путы на ногах. Ату её! – БГ).

«Но впервые об этом сказано было на XXII съезде партии, когда была принята новая Программа КПСС. Инициативу здесь проявил тот же Куусинен, направивший соответствующую записку в ЦК КПСС». А в учебнике была сделана попытка подвести к этой идее. Прежде всего тем, что была возрождена (при Сталине о ней постарались забыть) и акцентировалась тема отмирания государства в ходе строительства нового общества. В противовес сталинским идеям о функциях социалистического государства (из которых был сделан вывод, что государство останется и при коммунизме) в учебнике было сказано, что «международные условия, играющие, вообще говоря, важную роль, не могут, однако, отменить те внутренние процессы, которые ведут к отмиранию государства». И далее: «Развитие и совершенствование социалистической демократии... представляет собой путь, на котором государственность естественно преобразуется в коммунистическое общественное самоуправление». А в последней главе книги отвергается всякая возможность сохранения государства при коммунизме, четко обосновывается отмирание всяческого принуждения и несвободы.

Эта заключительная глава книги представляла собой смелый по тем временам выход за рамки привычных схем и шаблонов, чисто человеческий взгляд на то, как марксисты представляют себе будущее общество, где будут созданы достойные человека условия существования. Куусинен придавал большое значение этим главам: он уже тогда лучше других видел, насколько важно, необходимо очистить облик социализма от толстого слоя налипшей в годы культа личности скверны.

Коренной, центральной проблемой Куусинен при этом считал развитие социалистической демократии. Возможно, и по той причине, что после реформ 1953—1954 годов дела в экономике шли, как всем тогда казалось, неплохо, и партия, общественность не испытывали серьезного беспокойства. В одной из бесед с глазу на глаз (он предпочитал критиковать тех, с кем работал, наедине, а в тот раз разнес очередной вариант главы о периоде перехода к коммунизму, которую заставил меня переделывать несколько раз) Отто Вильгельмович сказал, что считает недопустимым относиться формально, как к чему-то второстепенному к вопросу о демократии, он счел, что в тексте дал себя знать такой формализм. Теперь, заметил он, когда мы нашли ключ к другим проблемам, от успехов в развитии демократии зависят судьбы социализма и коммунистического движения, притягательная сила наших идей на Западе. Современному западному рабочему — эту мысль он повторял не раз — легче простить нам бедность, хозяйственную неумелость, чем репрессии и произвол.

В этой связи не могу не привести еще один отрывок из воспоминаний А. С. Белякова:
«Где-то в начале 1962 года, когда мы работали над вторым изданием учебника, я рассказал Куусинену, — пишет он, — как у Сталина возникла идея решения ЦК по журналам «Звезда» и «Ленинград», где подверглись резкой критике Ахматова, Зощенко и другие (знал об этом от Жданова А. А., референтом которого работал в 1947— 1948 гг.). На одном из заседаний Политбюро Сталин тогда сказал, что сотрудничество в рамках антигитлеровской коалиции с США и Англией привело к тому, что у «нас пошли разговоры о демократии», появились «вольные стишки», надо «крепко ударить по этому».

Куусинен, внимательно выслушав, заметил: «То, что после войны ждали каких-то шагов в сторону развития демократии, было естественным. Народ долго воевал, доказал свою преданность Родине, все мечтали о новой жизни после войны. Это, повторяю, естественные и понятные чувства, за ними скрывались серьезные и оправданные надежды, их надо было учитывать».

Заключил он эту беседу многозначительным замечанием: «Социализм означает мир — это, я думаю, мы доказали. К сожалению, нам еще не удалось доказать, что социализм означает еще и демократию». (Эти слова были сказаны где-то в начале 1962 г.)»

(Вот так мелкобуржуазный деятель извращает марксистское учение, не делая различия между демократией буржуазной и демократией пролетарской, демократией социалистической – БГ)

«Мне, как и Белякову, не раз приходилось слышать от Куусинена такие рассуждения. И еще одно его любимое высказывание, вошедшее потом в последнюю из произнесенных Куусиненом речей — на февральском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС: «Социалистическая демократия — это такой цветок, который не растет в тени культа личности».

В последующих статьях, предлагаемых читателю и написанных в 1980-1988 гг., мы покажем, как осуществлялась диверсия не только со стороны названных авторов, но и руководством КПСС и руководством страны в целом. Мы не будем в эти статьи, в которых много наивного, вносить изменения, чтобы не пытаться выглядеть красивее. Тридцать лет назад, при тотальной, всеобъемлющей клятве руководства КПСС в верности марксизму, у автора этих строк были иллюзии, что-де были допущены ошибки в теории, неверно истолкованы те или иные места из Ленина. Тогда, тридцать лет назад, для автора целенаправленная диверсия ещё так явно не просматривалась, тем более, что речь, в основном, шла о 1960-х годах.