(Окончание. Начало) Вы слышите, Федор Михайлович! В коммунистическом обществе демократия будет перерождаться, превращаться в привычку, но никогда не будет «чистой» демократией, демократией для всех. Пролетарская диктатура в коммунистическом обществе будет перерождаться, менять свои формы, превращаться в привычку, но никогда, ни на каком этапе не будет общенародным государством!!!
Не может быть, чтобы такой видный ученый, как Ф.Бурлацкий, не читал этих строк. Но возникает вопрос: почему он умалчивает об этих высказываниях Ленина, а, начиная с 1961 года и по сегодняшний день жует и пережевывает одну и ту же жвачку, которая называется "общенародным государством"?
Итак, с одной стороны, «общенародное государство» означает, что «в обществе не осталось таких социально значимых интересов», которые не могла бы выразить эта политическая система, защитить и объединить их в общий интерес, «демократия из демократии для большинства народа превратилась во всенародную демократию, демократию для всех», а, с другой стороны, «все ещё остается ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ число нарушителей общественного порядка, лиц вступающих в конфликт с обществом. (с.30 рассматриваемой книги Ф.Бурлацкого).
«Мы не можем забывать ни на минуту бичующие слова В.И.Ленина о жуликах как паразитах, как одном из главных врагов социализма» (там же, стр.31)
А куда же подевались «объединенные общие интересы»? Или жулики не являются частью общества? или они не являются советскими гражданами? или у них нет советских паспортов, а иногда и партбилетов? Ну, никак не сходятся у Ф.Бурлацкого концы с концами!
"В этих условиях требуется защита общих интересов различных классов и социальных групп". Значит, Вы утверждаете, что у всех социальных групп нашего общества есть общие интересы? А постановление ЦК КПСС «О журнале «Коммунист» призывает всех пропагандистов идей партии заниматься не столько восхвалением единства интересов социальных групп, сколько изучением противоречий в нашем обществе, которые (противоречия) являются источником поступательного развития общества от низших ступеней к высшим! Не поторопились ли Вы с публикацией Вашей книги, которая, оказывается, идет в разрез с постановлением ЦК КПСС?
На странице 31 Вы пишите: «...социализм ещё не уничтожает политический характер управления, ещё необходим постоянный аппарат управления, не слившийся с обществом" (а что же тогда? стоящий над обществом?- Б.Г.) а выделенный из него аппарат, систематически использующий принуждение для целей управления»
Вот и приехали!
Да ведь Вы же пишите о диктатуре, неужели Вы сами не замечаете этого?! «...демократия из демократии для большинства народа превратилась во всенародную демократию, демократию для всех". И тут же рядом: «... необходим постоянный аппарат... систематически использующий принуждение для целей управления».
Да Вы хотя бы сами ведаете то, что творите? Вы понимаете что есть "демократия для всех", а что есть «аппарат, систематически использующий принуждение»?
Если Вы не совсем точно понимаете, что означает слово «демократия», то посмотрите ещё раз у Ленина т.33 на с.82-83.
«... постоянно забывают, что уничтожение государства есть уничтожение также и демократии, что отмирание государства есть отмирание демократии. На первый взгляд такое утверждение представляется крайне странным и непонятным; пожалуй, даже возникает у кого-либо опасения не ожидаем ли мы пришествия такого общественного устройства, когда не будет соблюдаться принцип подчинения меньшинства большинству, ибо ведь демократия это и есть признание такого принципа?
Нет. Демократия не тождественна с подчинением меньшинства большинству. Демократия есть признающее подчинение меньшинства большинству государство, т.е. организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою».
Здесь Ленин говорит, мы повторим ещё раз, что демократия есть государство, признающее подчинение меньшинства большинству, т.е. по Ленину это и есть как раз выделенные из общества специальные отряды людей, которые занимаются управлением, охраной интересов класса, находящегося у власти. Это есть тот "аппарат систематически использующий принуждение для цели управления". А если Вы говорите, что "демократия из демократии для большинства народа превратилась ... в демократию для всех, то зачем тогда нужен "аппарат, систематически использующий принуждение для цели управления? Зачем Вы беретесь писать о том, в чем, дожив до пенсионного возраста, так и не смогли разобраться, путаетесь сами и путаете других?
Или-или.
Или демократия для всёх, что означает уничтожение демократии, или аппарат, использующий принуждение. Ставить рядом "демократию для всех" и "аппарат, использующий принуждение" – это бессмыслица, эти понятия несовместимы, это равносильно тому, если сказать: «горячий снег» или «сухая вода», или нечто в этом роде. БГ 1986 год * * * 
Уважаемые товарищи! В журнале "Проблемы мира и социализма" №8 , 1987 г. помещена статья Федора Бурлацкого «Демократизация и самоуправление. К 70-летию работы В.И.Ленина «Государство к революция»». Мы не совсем ясно представляем себе какую цель преследовал т. Бурлацкий в данной статье. Но мы полагаем, что поскольку статья посвящена 70-летию выхода в свет работы Ленина «Государство и революция», постольку невозможно обойти молчанием те основополагающие выводы, которые сделал В.И.Ленин в этой работе. А главным в этой работе, на наш взгляд, является то, что здесь В.И.Ленин развил те мысли, которые являются итогом всего марксистского учения, а именно учение о диктатуре пролетариата.
Нам непонятно, почему, поставив в заголовок статьи демократизацию и самоуправление, Ф. Бурлацкий ни единым словом не обмолвился о том, что Ленин считал диктатуру пролетариата самой широкой демократией?
Нам не понятно, почему в данной статье (да и в других работах Ф.Бурлацкого) совершенно замалчивается мысль Маркса, которую приводит Ленин, мысль о том, что диктатура пролетариата должна сохраняться до высшей фазы коммунизма?
«То, что я сделал нового, - пишет Маркс, - состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства..., 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению классов и к обществу без классов…» (Цитирую по: Ленин В.И. ПСС, т. 33, стр. 34) Если Маркс говорит о том, что диктатура пролетариата есть переход к обществу без классов, то, вне всякого сомнения, Маркс имеет в виду, что диктатура пролетариата неизбежно должна сохраняться до высшей фазы коммунизма. Развивая эту мысль Маркса, Ленин пишет:
«Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от «общества без классов» от коммунизма». (Цитирую по: Ленин В.И. ПСС, т. 33, стр. 35) Как толкует эти высказывания Маркса и Ленина о необходимости диктатуры пролетариата до высшей фазы коммунизма Ф.Бурлацкий? А никак! Занимаясь три десятилетия разработкой теории общенародного государства, Ф.Бурлацкий не дает никакого объяснения этим высказываниям Маркса и Ленина, он делает вид, что таких высказываний вообще в природе не существует. Ф.Бурлацкий пишет:
«Критикуя в книге «Государство и революция» вслед за Марксом Лассаля, который пытался вывести представление о пролетарском государстве из абстрактных пожеланий...» (Проблемы мира и социализма", № 8, 1987, стр.58) Этим высказыванием Ф.Бурлацкий подтверждает, что Лассаль выводил из абстрактных пожеланий представление не о каком-то государстве вообще, а именно о пролетарском государстве. Это откровение Ф.Бурлацкого следует хорошенько подчеркнуть и запомнить. Этим откровением он выдает себя с головой.
Если Лассаль, рассуждая о пролетарском государстве, допускал возможность существования общенародного государства, то это означает, что Маркс критиковал авторов программы именно за то, что эти авторы предполагали возможность существования общенародного государства при социализме, а точнее сказать – на низшей фазе коммунистического общества. А отсюда следует, что все иронические высказывания классиков марксизма-ленинизма по поводу общенародного государства имеют самое прямое отношение к нынешнему общенародному государству, одним из теоретических творцов и духовных отцов которого и является Ф.Бурлацкий.Ф.Энгельс пишет: «...следует оценивать фразу про «свободное народное государство», фразу, имевшую на время агитаторское право на существование, но в конечном итоге научно несостоятельную». (Цит. по: Ленин В.И. ПСС т.33 стр.17)
«...говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица...» ('Там же, стр.65) Ленин так поясняет эти слова Энгельса: «Свободное народное государство» было программным требованием и ходячим лозунгом немецких социал-демократов 70-х годов. Никакого политического содержания, кроме мещански напыщенного описания понятия демократии, в этом лозунге нет». (Там же, стр.19-20) «народное государство» есть такая же бессмыслица и такое же отступление от социализма, как и «свободное народное государство». (Там же, стр. 66) Через всю работу Ленина «Государство и революция» красной нитью проходит мысль, что рабочему классу нужно отмирающее государство, что задачей диктатуры пролетариата является поголовное привлечение трудящихся к управлению делами общества. В противоположность этому Ф.Бурлацкий стремится увековечить наличие государственного аппарата «выделением функции управления в качестве самостоятельной отрасли разделения труда в обществе». Покорно благодарим за такое разделение! Ленин постоянно призывал, чтобы каждый трудящийся овладевал навыками управления, а Ф.Бурлацкий возводит функцию управления в самостоятельную отрасль, объявляет ее неизбежной на данном этапе. «Конечно, – пишет Ф.Бурлацкий,– еще на протяжении многих десятилетий самоуправление не заменит государственных форм и механизмов управления, будет существовать вместе с ними, в них самих, углубляя демократизм во всех звеньях политической системы». («Проблемы мира и социализма», 1987, № 8, стр.59) Итак, сторонник общенародного государства предлагает нам еще на многие десятилетия законсервировать бюрократические формы управления делами общества и где-то в скромном уголке рядом с бюрократией поставить самоуправление. Ясно на чью мельницу льет воду Ф.Бурлацкий! Один из подзаголовков рассматриваемой статьи называется: « Производственная демократия». Мы полагаем, что литератору, желающему называться марксистом, прежде чем вводить в оборот и пояснять тот или иной термин, следовало бы вначале посмотреть: а что же говорил Ленин по этому поводу? А Ленин говорил следующее: «...чем больше я в эту «производственную демократию» вдумываюсь, тем яснее я вижу теоретическую фальшь, вижу непродуманность... Производство нужно всегда. Демократия есть одна из категорий области только политической... мы должны сказать: «Во всяком случае выбирайте поменьше таких теоретически неверных, ничего в себе, кроме путаницы, не заключающих лозунгов, как «производственная демократия»...Производство нужно всегда, демократия не всегда. Производственная демократия порождает ряд мыслей, в корне фальшивых». (ПСС т.42 стр.210-211) Здесь мы ясно видим, что Ленин считал научно не верным употреблять выражение «производственная демократия», не верным потому, что производство нужно всегда, а демократия отомрет, когда общество станет бесклассовым
(см. ПСС, т. 33 стр.82,89,102).
В статье «Еще раз о профсоюзах» В.И.Ленин вновь возвращается к пресловутой «производственной демократии» и говорит: «Этот термин теоретически неверен. Всякая демократия, как вообще всякая политическая надстройка (неизбежная, пока не завершено уничтожение классов, пока не создалось бесклассовое общество), служит, в конечном счете, производству и определяется, в конечном счете, производственными отношениями данного общества. Поэтому выделение «производственной демократии» из всякой другой демократии ничего не говорит. Это – путаница и пустышка…» (ПСС, т.42 стр. 276) «Производственная демократия» есть термин, порождающий возможность кривотолков. Его можно понять в смысле отрицания диктатуры и единоначалия. Его можно истолковать в смысле отсрочки обычной демократии или отговорки от нее. Оба толкования эти вредны...» (Там же, стр. 277) Таким образом, мы видим, что Ф.Бурлацкий искажает смысл ленинского учения о диктатуре пролетариата, исторических рамках этой диктатуры, допускает и другие досадные оплошности, употребляя термины «производственная демократия», «непосредственная демократия» и т.п. (Кстати о «непосредственной демократии». Если сами трудящиеся осуществляют непосредственное участие в управлении делами общества, то тем самым происходит процесс превращения государства в негосударство, а, следовательно, происходит процесс отмирания и демократии. Поэтому термин «непосредственная демократия» есть бессмыслица и нелепость, обнаруживающая непонимание Ф Бурлацким сути ленинского учения о государстве).
Мы испытываем чувство стыда за то, что в теоретическом и информационном журнале коммунистических и рабочих партий «Проблемы мира и социализма» нашу страну своей статьей представлял такой «теоретик» как Ф.Бурлацкий. 12 августа 1987 г.
НАШ НАРЦИСС
В десятом номере «Нового мира» за 1988 год опубликована статья Фёдора Бурлацкого «После Сталина. Заметки о политической оттепели».
Из неё читатель узнаёт, что после смерти Сталина на политическом олимпе нашей страны были Маленков, первый, Ю.В. и ещё некоторые лица, мало известные современному молодому читателю.
Ну а кто же был на первом месте?
Конечно же, он сам, Фёдор Михайлович Бурлацкий, вундеркинд от рождения!
Ещё бы!
«Меня и назвали Фёдором не почему нибудь, а в честь Фридриха Энгельса» (стр. 154). Вот так вот, не больше и не меньше, не какой-нибудь деревенский Федот, а даже в имени сопричастен к Великому.
Окончив институт за два года и за один год аспирантуру, обладая исключительной проницательностью и даром политического предвидения, уже в юношеские годы Фёдор Михайлович «не любил Сталина» (правда во время траурного митинга «и у меня была влага в глазах»), быстренько сориентировался, что «теперь остался лишь один живой классик – Мао Цзэдун».
Миллионы людей, а в их числе и Лион Фейхтвангер не сумели «разглядеть истину, простую, как вода», что политические процессы тридцатых годов – это чудовищная ложь. А вот Фёдор Михайлович уже тогда, в начале пятидесятых уразумел, что эти процессы были просто спектаклем, с тщательно заученными речами и даже репликами. (Знал и без малого сорок лет молчал, а жаль).
Если простому смертному может присниться нечто обыденное, куча навоза, например, или же, грешным делом, женщина, – то у Фёдора Михайловича и сны были особенные, возвышенные. Ему снились постоянные дискуссии со Сталиным, Хрущёвым, Андроповым или с другими деятелями. Автор сам хотя и дивуется являвшимся ему благородным снам, но приходит к выводу, что как политический человек, он, видимо, сформировался во сне (стр.155).
Итак, мы видим начало блистательной биографии. Но что в наши дни стоит биография политического деятеля, если ты не подвергался репрессиям в годы культа?
Поэтому мы узнаём, что Фёдор Михайлович чуть не угодил под расстрел, когда коварный С.А. Покровский пытался «расколоть» автора снов на предмет содержания его сновидений, в которых, как известно, последний обвинял Сталина в преступлениях, в бедах народных, в подавлении мысли. Но верный товарищ умело перевёл разговор на шашлыки, вино, женщин и, тем самым, спас другу жизнь, так как Покровский таким методом посадил нескольких аспирантов, один из которых был расстрелян (стр. 155).
Далее мы узнаём, что вещие сны оказались в руку, так как большинство сверстников Фёдора Михайловича так и застряли на уровне советников, а он сам стал политическим человеком, находящимся «на поверхности перестройки».
Баловень судьбы!
В комнате аспирантской общаги живёт не с Ивановым или Петровым, а с нынешним президентом АН СССР Г.И. Марчуком, консультирует своего руководителя по журналу Усольцева, пишет рецензии на рецензии академиков. Удивляется, что такая простая мысль (о семейном рабстве) «не пришла в голову до меня ни одному из мыслителей» (стр. 160). Отсюда ясно, что Фёдор Михайлович, по собственному мнению, выдвигается в мыслители №1 всех времён и народов.
Подводя некоторый итог своей деятельности начала 50-х годов, наш Нарцисс скромно пишет: «Каждая моя публикация (а я напечатал несколько десятков статей в журнале) вызывала острые дискуссии в самом коллективе и за его пределами». Политическая острота и смелость статей поясняется, по собственной оценке, генетическим недостатком – слабо развитым чувством самосохранения. И гиперболическими сильно развитыми некоторыми другими чувствами, добавим мы.
«Вступив в область политики после 1953 года, я глубоко верил, что нахожусь в русле самых прогрессивных течений в нашей стране. Быть может, немножко впереди, немножко забегая, но ведь кто-то должен брать на себя эту опасную и опрометчивую, с точки зрения личных интересов, миссию?» (стр. 161).
Какое бесстрашие!
Какое бескорыстие!
Или же всё-таки неуёмное бахвальство человека со слабо развитым чувством меры и сильно развитым чувством хлестаковщины?
А как наш герой ошарашил П.Н. Поспелова знанием наизусть цитат классика с указанием не только тома, но и страницы произведения! Старика чуть кондрашка не хватила! « – Ну, – сказал он, – Фёдор Михайлович! Я сам неплохо знаю Ленина. Изучал его всю жизнь, стоял во главе ИМЭЛа. Но чтобы так, наизусть, выбирать нужную цитату – это я встречаю впервые! (стр. 176).
Теперь нам понятно, почему, когда в аппарате ЦК возникала трудность в подготовке какого-либо документа, то Ю.В. (Андропов) или другие призывали на помощь нашего Фёдора Михайловича. « – Вы не беспокойтесь, – сказал Кортунов. – Фёдор возьмётся за это дело и быстро всё перепишет» (стр. 173).
И вот, наконец, наш «молодой человек академического склада» (это сам о себе!) попадает на политический Олимп. Он – в числе сопровождающих Первого во время поездки в Болгарию.
От радости в зобу дыханье спёрло!
«Огромные толпы с цветами в руках…Кортеж чёрных машин – их было не менее двадцати пяти – тридцати, пробиравшийся через эту толпу…Я ехал, кажется в четвёртой машине с одним из помощников Первого и тут обнаружил какую-то странную реакцию публики на свою скромную особу: как только они видели меня, крики и аплодисменты вспыхивали с особой силой. Я с недоумением обернулся к сопровождавшему нас товарищу, и он со смехом объяснил, что они принимают меня за своего, за болгарина» (стр. 180).
Воистину, надо обладать даром ясновидца, особой проницательностью, а, может быть, манией величия, чтобы определить, что крики и аплодисменты относились ни к третьей и ни к пятой , а, именно, к четвёртой машине, а внутри этой четвёртой – ни к кому-нибудь, ни к помощнику Первого, а, именно, к нему, к нашему герою, похожему на болгарина.
И какая, всё-таки наблюдательная эта толпа другарей, которая безошибочно определяет: кто настоящий сопровождающий, а кто – сопровождающий сопровождающего! А, может быть, братушки увидели знакомого шофёра этой четвёртой?
Как знать, как знать…
Говорят, что на детях гениев природа отдыхает.
Пусть себе отдыхает на ком угодно и с кем угодно, но к нашему мыслителю № 1 предрассудки не имеют никакого отношения.
«Тем временем это маленькое воплощение моего «я», мой Сергуня вышагивал рядом со мной…сверкая чёрно-карими глазами, насыщенными какой-то весомой мыслью (!), озорством, какой-то притягивающей магнетической силой…» (стр. 160).
Ясно же, что у семилетнего чада нашего героя мысли могут быть только весомыми, какие же ещё?
А природа пусть отдыхает где-нибудь в другом месте.
Всё вышесказанное относится к форме изложения Ф.М. Бурлацким своих мемуаров. Что же касается сущности, то мы полагаем, что тов. Бурлацкий находится в плену собственных иллюзий. Он считает, что, обосновав переход от государства диктатуры пролетариата к государству общенародному, он, тем самым, дал теоретическое обоснование необходимости демократизации общества и является, следовательно, духовным отцом и наставником нынешней перестройки.
Мы же считаем, что в своих теоретических работах тов. Бурлацкий выполнил социальный заказ административной Системы, которой был выгоден отказ от диктатуры пролетариата в ленинском смысле этого слова, и которая объективно нуждалась в теории надклассового общенародного государства, как ширме, за которой прячется диктатура бюрократии.
Из статьи тов. Бурлацкого мы узнаём, что проект третьей программы партии разрабатывался келейно, для решения некоторых спорных вопросов приходилось прибегать к бутылке белой (стр. 191). Мы узнаём также, что сложнейший теоретический вопрос о перерастании диктатуры пролетариата в общенародное государство разрешился тем же многократно испытанным административно-командным-начальственным методом, когда Н.С. Хрущёв рекомендовал (читай, потребовал) включить идею общенародного государства в программу партии. Поэтому ни один из оппонентов О.В. Куусинена «даже не рискнул высказаться против Записки, когда происходило обсуждение» (стр. 172).
Вот вам образчик свободного обсуждения теоретического вопроса! Да и сам О.В. Куусинен, по всей видимости, никогда не решился бы на подготовку Записки «Об отмене диктатуры пролетариата и переходе к общенародному государству» если бы он как опытный аппаратчик не согласовал вопрос с первым и не получил его надёжную поддержку (стр. 172). Что же касается теоретических способностей Н.С. Хрущёва, то по выражению Бурлацкого Первый «сам чувствовал недостаток образования и культуры» (стр. 181).
В наши дни, когда начинает практиковаться свобода дискуссий, обмен мнениями, мы полагаем, что вопрос о перерастании диктатуры пролетариата в общенародное государство всё ещё требует своего дальнейшего тщательного кропотливого и всестороннего изучения, с высказыванием самых различных взглядов и оттенков, какими бы парадоксальными они не казались.
О необходимости практического анализа положения об общенародном государстве пишет В. Шкредов («Коммунист», № 12, 1988 г., стр. 33): «О её (государственной социалистической собственности как общенародной – Б.Е.) общенародности можно говорить только в государственно-правовом смысле, в той мере, в какой само государство как орган политической власти является общенародным (но и это положение нуждается в критическом научном анализе)».
21 ноября 1988 г.
|
